Стихи и проза | Нарисованное солнце, или Жили–были Аптекарь с Копёшкой
А а
Нарисованное солнце,
или Жили–были Аптекарь с Копёшкой

 

пьеса-сказка в трёх действиях,

девяти картинах

 

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

АПТЕКАРЬ – высокий, худощавый, с неказистой бородёнкой, в очках.

КОПЁШКА

ИСТУКАРИЙ СПИРИДОНЫЧ, попросту ИСТУКАША – крестьянин

ЖЕНА ИСТУКАРИЯ

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ – крестьянин.

НИКОДИМ – взрослый сын Гордея Силыча

МАТВЕЙКА – мальчик, младший сын Гордея Силыча.

ГАВРИЛО ДОРМИДОНТЫЧ по прозвищу КНИЖНИК

КРЕСТЬЯНЕ, КРЕСТЬЯНКИ, ДЕТИ

Говорящие ЛОШАДЬ и КОРОВА

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ 1

 

Картина 1

 

 

На сцене угадываются контуры трёх изб. Всё, что делается в первой – видно хорошо. Происходящее в остальных – едва различимо.

 

Первая изба.

 

Жена Истукария сидит на лавке за столом. Катает тесто. Приоткрывается дверь. Заглядывает Истукарий. У порога замешкался. Входит. С опаской озирается по сторонам. Осторожно ступая, обходит стол и садится на другой конец лавки. Жена продолжает заниматься делом, не замечая его.

 

Пауза.

 

ИСТУКАРИЙ. (тяжело) Ээ–хх...

 

Жена по - прежнему не обращает на него внимания.

 

ИСТУКАРИЙ. Есть охота.

 

Молчание.

 

ИСТУКАРИЙ. Соседи, поди, уже за стол сели. Щи хлебают...

 

Жена Истукария в сердцах швыряет скалку, резко встаёт. Истукарий с грохотом падает. Жена, не оборачиваясь, идёт к печи. Берёт ухват, с раздражением суёт в печь.

Истукарий, потирая ушибленные места, на цыпочках, подкрадывается сзади. Старается заглянуть через плечо жены. В это время ему достаётся ухватом.

 

ИСТУКАРИЙ. (отскакивая) Ох, ох!..

ЖЕНА ИСТУКАРИЯ. Нет, чтобы посидеть, дождаться. Ведь с поля вот-вот придут...

ИСТУКАРИЙ. Я сидел дожидался. А ты встала, вот я и... не усидел.

ЖЕНА ИСТУКАРИЯ. Ещё я и виновата. (в сторону, жалобно) Такой нескладёха, такой нескладёха. Весь век за ним так в слезах и проходишь...

 

Меркнет освещение первой избы.

Теперь зритель видит всё, что делается в соседней, второй.

 

За столом, с горшком посредине, сидит семья Гордея Силыча. Все нетерпеливо смотря на горшок, но вынуждены ждать и слушать речь главы семьи. Судя по всему, рассказ свой ведёт не впервой.

 

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Я его спрашиваю: «Сколько за хомут просишь?» «Пять целковых», – отвечает. «Не много ли?» – говорю. А сам себе думаю: Ну, я погожу. Нам не к спеху. Покрутишься у меня, покрутишься, да и скинешь в цене». До ночи с ним сидели, кто кого пересидит. Наша взяла. Не захотел домой последний хомут везти, уступил. За четыре с полтиной.

НИКОДИМ. Выгода.

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Верно. Какая – никакая, а выгода. На ярманку ехать с умом надо, а возвращаться с выгодой.

 

Гордей Силыч степенно берёт ложку, тянется к горшку. Вслед за ним – остальные.

 

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Да-а... На печи сидеть, генералом не станешь... (вдруг) Матвейка! Ты чей кусок тащишь?!.(бьёт Матвейку ложкой по лбу).

МАТВЕЙКА. Больно, тятя!

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. (строго и назидательно) Больно, говоришь? Вдругорядь больнее стукну. Ты ребятёнок. Так что из горшка тяни по своей ложке...

МАТВЕЙКА. Я и так по своей. Кабы я самый большой вытянул! А там вон – ещё больше. На донышке-то...

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Углядел, бесёнок. Вдвойне поделом тебя стукнул. Не будь такой глазастый.

 

Гаснет освещение второй избы.

В первой раздаётся грохот упавшей посуды.

 

Голос ЖЕНЫ ИСТУКАРИЯ. Нескладёха ты, нескладёха! Горшок с кашей смахнуть со стола на пол...

Голос ИСТУКАРИЯ. Ежели бы на пол. А то ведь это... себе на ногу.

 

Теперь зритель видит как по третьей избе расхаживает Аптекарь. В руках у него мышеловка. Он то и дело поднимает её над головой.

 

В это время на просцениуме появляется Книжник. Держит под мышкой ржавый лист жести с остатками надписи. Навстречу Книжнику идёт третий крестьянин.

 

ТРЕТИЙ КРЕСТЬЯНИН. (кланяясь) Наше почтение, Гавриле Дормидонтычу.

КНИЖНИК. (бурчит) Вечер...

ТРЕТИЙ. Никак, книжоночку какую нашли?

КНИЖНИК. Нашёл.

ТРЕТИЙ. И где, если не секрет?

КНИЖНИК. (хмуро) В кустах.

Третий. Ишь ты?! Стало быть, и в кустах книжоночки произрастают. И чего же в ней, Гаврило Дормидонтыч, понаписано? Прости уж меня, дурака, за любопытство...

КНИЖНИК. Верно, что дурак. Да откуда я знаю, коли нашёл только?! Принесу домой, дома и прочту!

ТРЕТИЙ. (сконфуженно) Прости уж, Гаврило Дормидонтыч, ежели по простоте своей что не так сказал, обидел чем...

 

Оба расходятся.

 

ТРЕТИЙ. (вслед Книжнику) Вот Господь человека сотворил – по уму и грамоту дал.

 

 

Картина 2

 

На сцене третья изба. Справа крыльцо, забор, во дворе у забора поленница дров. Слева, в глубине сцены видна дорога, поднимающаяся в гору. Рядом с домом проходит сельская улица.

 

Аптекарь, с мышеловкой в руке, ходит по избе. Время от времени он присаживается к столу у окна, уставленному банками-склянками.

 

ГОЛОС ДИКТОРА: А в этой избе Аптекарь живёт. Стоит его изба на самом краю деревни. И такая дряхлая, что от старости ей бы и развалиться пора. Да не разваливается. Потому как жаль ей хозяина. Хоть и гнилым бревном, а придавить можно.

Люди в деревне крепкие, здоровые, работящие. От того они почти забыли, что у них на краю села Аптекарь живёт. Зачем им было это помнить, если они здоровые и работящие? Да и вывеска у Аптекаря давно куда-то подевалась. Словом, жили – почти не тужили. А почти потому, что чего-то деревенскому люду всё-таки не хватало. Только вот чего?.. Этого они сами толком не знали.

Аптекарь же с утра до вечера в своей избе. Присядет к столу – прямо перед ним полки с лекарствами разными. А на столе – банки всякие. В трёх банках у Аптекаря мухи живые. В одной банке – крупные, с напёрсток. В другой – с горошину. В третьей – с булавочную головку. Мух, которые в третьей банке живут, Аптекарь называет жеребятами. А тех, покрупнее – лошадушками и конями.

На столе, под рукой у Аптекаря много всяких тележек, повозок, тарантасов, бричек, колясок и тяжёлых экипажей. Все они сделаны из тончайшей проволоки. Аптекарь приложил много труда и старания, чтобы они получились лёгкими и красивыми. В них-то он и запрягал своих коней и лошадушек.

Вот Аптекарь берёт в руки повозку. Придирчиво осматривает её со всех сторон и начинает думать: сколько коней поставить в упряжь? То ли парой запрячь? То ли тройкой? То ли цугом по паре? Решит как лучше и снова думает: какой масти подобрать?

Ведь мухи у него и вороные, и гнедые, и чалые, и каурые. А как устанет голова Аптекаря от думаний, тут он ловко поднимет крышку нужной банки и выхватит как раз нужного коня. Да так расторопно, что у него ни один лишний до срока из банки не выскочит.

Не просто запрячь застоявшуюся муху. Но Аптекарь дело знает.

 

Теперь видно, что с улицы в окно за Аптекарем с интересом наблюдает Матвейка.

 

АПТЕКАРЬ. Чуть было про жеребят не забыл. Парочку надо б (достаёт из банки и тут же выпускает) Ладно, бегите. Подрастайте на воле. Придёт время, узнаете что такое хомут, подпруга и вожжи.

МАТВЕЙКА. Жеребят на волю пустил! Запрягает! Гуськом! Да как много! В экипажи тяжёлые запрягает!

ГОЛОС ДИКТОРА. Вот раскатывают по столу Аптекаря повозки, коляски и тележки с поклажей. У некоторых под дугами весело позванивают мельчайшие колокольчики. Сам Аптекарь кнутиком помахивает и смотрит, чтобы повозки не наехали друг на друга, не перевернулись. Как увидит, что иной конь пристал, задыхается от быстрой езды, сразу раз – и в банку его. На отдых. А на его место ставит свежего, полного сил.

А ещё надобно сказать, что у Аптекаря на столе, на дальнем краю, тихо жила большая банка из зелёного стекла. Чтобы совсем уж не забыть кто он такой, и за какой такой надобностью в деревне обитает, Аптекарь нет-нет да вспомнит про лекарства и про эту банку. Только вспоминал он не головой, а руками. Ну, раз у него голова лошадьми была занята. Вспоминал он так: возьмёт свободной рукой щепотку подвернувшегося снадобья и бросит в зелёную банку. Потом возьмёт щепотку другого снадобья и тоже – бросит в банку. Бросит вторую щепотку и – глаза зажмурит. На всякий случай. Мало ли что?.. Вдруг вспыхнет, загорится. И правильно делал. Потому что на сей раз в банке и впрямь...

 

Над банкой вспыхивает короткий огонь.

 

МАТВЕЙКА. (бросаясь прочь от окна) Пожар! Аптекарь загорелся! (убегает)

ГОЛОС ДИКТОРА. Сам Аптекарь и не заметил, что у него в зелёной банке пожар случился. Да оно и понятно, что не заметил, коли потухло раньше, чем загорелось. К тому же в ту минуту у Аптекаря на столе как раз большая беда стряслась. Два больших экипажа сшиблись. Только колёса покатились в разные стороны.

 

Появляются Матвейка и группа крестьян.

 

ПЕРВЫЙ КРЕСТЬЯНИН. Вот тебе раз! Пожар, а огня не видать.

МАТВЕЙКА. А я видел! Вот ей Богу видел! Ка-ак пыхнет!..

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Изба на месте. Как стояла, так и стоит. И дымом не пахнет.

ВТОРОЙ КРЕСТЬЯНИН. Верно. Мальцу бы за враньё уши надрать...

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Не твоими руками только... Надо будет, сам надеру.

МАТВЕЙКА. Не дам уши драть! Своими глазами видел как пыхнуло!

 

Подходят к окну Аптекаря. Заглядывают.

 

ПЕРВЫЙ КРЕСТЬЯНИН. (Истукарию) А ты, Истукаша, отойди, отойди. Невезучий ты. Не ровён час...

ВТОРОЙ. Того и гляди дом Аптекаря повалится. Давно ему пора. Может, тебя только дожидается.

ТРЕТИЙ. На тебя повалится, и нас, глядишь, придавит.

ЧЕТВЁРТЫЙ. (с усмешкой) А что ему?.. Мокрый дождя не боится.

 

Истукарий с опаской смотрит на дом и сконфуженно отходит в сторону.

 

ПЕРВЫЙ. (тянется через плечо другого к окну) Ну чего там? Горит – не горит?

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. А-а! (оборачиваясь, разочарованно) Никакого огня не видать. А Аптекарь всё с мухами своими воюет. Одно слово: Данило с мотовило, а ума не с шило. Матвейка, где ты? А ну, ухо давай!

 

Матвейка пятится и убегает.

 

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Ну, ужо... дома... (показывает вслед Матвейке кулак)

 

Крестьяне расходятся.

 

ИСТУКАРИЙ. Ну вот. Ничего у нас в деревне не происходит. Пожара, и то с прошлого лета не было.

ЧЕТВЁРТЫЙ. На тебя каждый день то горшок свалится, то полено, а тебе всё мало. Пожара захотелось.

ТРЕТИЙ. Тихо живём и на том спасибо Господу.

ГОЛОС ДИКТОРА. А Аптекарь бедой своей занят. То за одного коня схватится, то за другого. То колесо ловить примется, то кнутиком зачем-то взмахнёт. Растерялся, одним словом.

В такой неразберихе попробуй, заметь, что тебе уже давно помогают.

 

Теперь видно, как рядом с Аптекарем зашевелилось какое-то существо. С виду то ли копёшка свежего сена, то веник из елового лапника.

 

КОПЁШКА. (взобравшись коленями на табуретку) Для перепуганных надо особую банку. Они в ней скорее успокоятся.

АПТЕКАРЬ. (не глядя на КОПЁШКУ) Без тебя знаю.

 

Аптекарь отправляет зашибленных мух, одну за другой, в свободную банку. Копёшка тут же накрывает банку крышкой.

 

АПТЕКАРЬ. Все вроде.

КОПЁШКА. Вот ещё один конь. Хромает. На.

АПТЕКАРЬ. С чего ты взял, что он хромает?

КОПЁШКА. (решительно) Хромает, хромает!

АПТЕКАРЬ. Не хромает, а просто устал.

КОПЁШКА. Перепугался тоже.

АПТЕКАРЬ. Малость устал с перепугу.

КОПЁШКА. Вот и сажай его на отдых.

АПТЕКАРЬ. (неохотно) Ладно. Давай.

КОПЁШКА. Вроде, с конями закончили.

 

Аптекарь берёт в руки сломанные экипажи.

 

АПТЕКАРЬ. (с огорчением) От экипажей одни оглобли остались. И чинить нечего. Придётся новые делать. Это ж сколько работы!

КОПЁШКА. (нетерпеливо) Потом сделаем. Сейчас надо другим заняться.

АПТЕКАРЬ. (впервые внимательно смотрит сквозь потрескавшиеся стёкла очков на Копёшку) Чем?

КОПЁШКА. Дырку надо в потолке делать.

АПТЕКАРЬ. (равнодушно) Зачем?

КОПЁШКА. Чем да зачем?! Зима придёт, снегом нас завалит или не завалит?!

АПТЕКАРЬ. Может, и завалит. Ещё какая зима будет...

КОПЁШКА. Не «может», а завалит. Вот мы и будем через дырку на улицу выходить.

АПТЕКАРЬ. А-а. Только нам придётся и в крыше дырку делать.

КОПЁШКА. А как же! Всего две.

АПТЕКАРЬ. Что ж, давай.

КОПЁШКА. Неси пилу.

АПТЕКАРЬ. Её ещё найти надо. (склоняется над столом)

КОПЁШКА. Чего ты там на столе ищешь? Нам сейчас не муху надо, а пилу.

АПТЕКАРЬ. (спохватившись) Верно, верно. (уходит. Вскоре возвращается с пилой) нашёл.

КОПЁШКА. (берёт пилу) Ну, и пила у тебя. Ржавая, тупая. А развода, почитай, никогда и не было.

АПТЕКАРЬ. (недовольно) Ты свою покажи. Может, твоя ещё хуже.

КОПЁШКА. Не нужна мне своя пила, потому и нет её у меня. Сходил бы к соседям, одолжился бы хорошей.

АПТЕКАРЬ. Да, сейчас... так они и дали. Дадут, догонят и ещё поддадут. Я свою и такую тоже никому не дам. Проси – не проси.

КОПЁШКА. Эх, вы... Живёте тут как сычи. Ладно. Нам дырку небольшую надо. Выпилим как-нибудь и этой. Давай.

АПТЕКАРЬ. Так что ли пилить будем?

КОПЁШКА. Давай так.

 

Пилят.

 

АПТЕКАРЬ. Постой! Отдохнуть пора.

КОПЁШКА. А чего отдыхать, когда дело не сделано? Вот сделаем и отдохнём.

АПТЕКАРЬ. Пока отдыхаем, я тебя кое о чём спрошу.

КОПЁШКА. Ладно. Спрашивай.

АПТЕКАРЬ. Звать-то тебя как?

КОПЁШКА. А чего ты раньше не спрашивал?

АПТЕКАРЬ. Сначала не до того было. А потом подумал: всё равно забуду.

КОПЁШКА. А-а. Ну, тогда хоть Копёшкой зови.

АПТЕКАРЬ. Копёшка, значит. А меня Аптекарь.

КОПЁШКА. Знаю. Давай дальше пилить.

 

Пилят.

 

АПТЕКАРЬ. Ну вот, кажется всё.

КОПЁШКА. Выпилили. Вроде не плохо получилось.

АПТЕКАРЬ. (выглянув в дыру) А на улице-то уже ночь! Спать пора.

КОПЁШКА. Спать так спать.

 

Оба устраиваются на полатях.

 

АПТЕКАРЬ. (недовольно) Колючий ты какой-то.

КОПЁШКА. Ничего. Такой я только снаружи. А внутри – малость помягче...

АПТЕКАРЬ. Это ещё посмотреть надо. Поживём – увидим.

 

Наступает молчание. Тишина.

 

КОПЁШКА. Не спишь? Друг Аптекарь, тебя спрашиваю.

АПТЕКАРЬ. Сказал же тебя: больно колючий ты!

КОПЁШКА. Ну и что с того?

АПТЕКАРЬ. А то, что с колючим не сразу уснёшь!

КОПЁШКА. (спокойно, как ни в чём не бывало) Хорошо, что не заснул. А то бы будить пришлось. Вон видишь, (Копёшка показывает в дырку на звёздное небо) уже и снег летит.

АПТЕКАРЬ. (приподнявшись, с удовлетворением в голосе) И верно. Вовремя мы дырками обзавелись. Пока до нашей деревни долетит, мы экипажи новые сделаем.

КОПЁШКА. (с досадой) Какие экипажи! Некогда будет по пустякам мельтешиться. Спи давай! А то утро придёт, а мы не выспались.

АПТЕКАРЬ. Всё успеем. Шить ли, белить ли – завтра велик день. (вдруг привскочив, сердито) Послушай, Копёшка, ты кто такой?

КОПЁШКА. Я? Забыл уже что ли? Копёшка – я.

АПТЕКАРЬ. Я не про то. Ты откуда взялся?!

КОПЁШКА. Из банки.

АПТЕКАРЬ. Из банки?!. Из какой?!

КОПЁШКА. Ну, вот!.. Разговорился. Спи, давай. С утра жизнь начнётся.

 

 

ДЕЙСТВИЕ 2

 

Картина 3

 

Декорации 2-й картины 1-го действия. Обстановка та же.

 

Рассвет. Утро в доме Аптекаря. Первым вскочил Копёшка.

 

КОПЁШКА. (будит Аптекаря) Вставай, вставай! Уже солнце на дворе!

АПТЕКАРЬ. (спросонок) Что?.. Запрягать пора?!

КОПЁШКА. (недовольно) Сперва на двор выйдем.

АПТЕКАРЬ. А что мы там забыли?

КОП. Пошли, пошли.

АПТ. Не хочу я из дому выходить.

КОП. Не хочешь? (резко обидевшись) Тогда я в банку уйду!

 

Аптекарь вскакивает.

 

АПТ. Нет, Копёшка, погоди! Не надо так. Лучше во двор выйдем.

 

Выходят на крыльцо.

 

АПТ. (потягиваясь) А хорошо-то как на дворе! Солнышко светит. Птички поют. (после небольшой паузы) Неси пилу, воздух пилить будем.

КОП. (недовольно) Ну, вот ещё! Напилим, наколем, сложим – во дворе не повернуться будет. Пошли лучше на дорогу выйдем.

АПТ. А что нам там делать? На дороге на твоей?

КОП. Пошли, пошли. Людей встретим.

АПТ. (разочарованно) Тю-ю! Люде-ей?!.

КОП. Тоже не хочешь?

АПТ. Ну их в болото! Мы им не нужны, а они нам и подавно.

КОП. Ну, тогда как знаешь. Я пошёл.

АПТ. На дорогу?

КОП. (задумчиво) В банку я пошёл.

АПТ. (стушевавшись) Копёшка, Копёшка!.. Ну, разве это дело так серчать? Чуть чего, ты сразу в банку лезешь. Ты чего ж? Меня одного хочешь оставить? Друг называется. Ведь не хорошо это. Не хорошо. Ладно уж... Пошли на твою дорогу.

КОП. Это не моя дорога. Это – сельская.

АПТ. Хорошо, хорошо... Пошли на сельскую.

 

Выходят.

Появляется Истукарий с лошадью. Лошадь тянет воз. Начинают подниматься в гору.

 

КОП. Ну. Вот видишь.

АПТ. (со скукой в голосе) И чего занятного ты нашёл? Ну, мужик идёт. Похоже, Истукарий Спиридоныч. А, может, и нет. Ну, лошадь его воз тащит. В угор поднимаются. Чего тут такого, Копёшка?!

КОП. Всё ты хорошо видишь, хоть и в очках. Ещё бы увидел бы ты, что ПОДСОБИТЬ НАДО.

АПТ. (не сразу) Подсобить? Ладно. Пошли. Только по первости подсобим лошади, а потом уж Истукарию Спиридонычу. Потому как воз лошадь тащит, а не Истукарий Спиридоныч.

КОП. (деловито) Так мы больно долго помогать будем. Мы обоим сразу подсобим.

АПТ. И верно! Мы обоим сразу... Нас ведь вон – целых двое!

 

Нагоняют Истукария.

 

АПТ. День добрый, Истукарий Спиридоныч.

ИСТУКАРИЙ. (с обычной опаской и нерешительностью) Здравствуйте... Здравствуйте, люди... люди добрые.

АПТ. В горку-то тяжело подниматься?

ИСТ. Тяжеленько, люди добрые. Ох, тяжеленько. Лошадку-то мою совсем слепни заели. Как ещё жива, сам удивляюсь.

АПТ. А ну-ка, держись! Сейчас подсобим! (бросается подталкивать плечом Истукария сзади) Не вдруг на гору, с поноровочкой! Эй, Копёшка! А ты давай воз подталкивай!

 

Но Копёшка неожиданно убегает. Аптекарь этого не видит.

Ошеломлённый Истукарий пытается отскочить в сторону.

 

ИСТУКАРИЙ. Братцы, братцы! За что вы меня?!. Ведь ничего худого вам не сделал! Не берите греха на душу! Помилуйте, братцы! Век помнить буду, братцы!..

АПТ. Эх, ты! Голова садовая! Тебе подсобляют, а ты караул кричишь! Будто разбойники на тебя налетели.

ИСТ. Да ведь... да ведь... С хвоста хомута не наденешь. Кто ж так подсобляет? Так только это... до смерти запугать можно. А ведь у меня это... дети малые, жена, лошадушка, коровушка, три овечки, поросёнок. Ишо совсем махонькой...

 

Появляется Копёшка с веткой в руках. Подбегает к лошади и мягко хлопает веткой по одной стороне спины.

 

ЛОШАДЬ. (благодарно заржав) Вот, спаси-ибо! Вот, спаси-ибо! Уж теперь-то истинно: не вдруг на гору, с поноровочкой!

 

Лошадь пошла веселей.

Истукарий и Аптекарь застыли в изумлении.

Наконец Аптекарь срывается с места. Убегает. Вскоре возвращается с веткой в руке. Теперь они с Копёшкой охлопывают лошадь с обоих сторон.

Поднимаются в гору.

 

АПТЕКАРЬ. (переводя дух) Немного подсобили тебе, Истукарий Спиридоныч?

ИСТУКАРИЙ. Малость есть того...

КОП. Ну, бывай, Истукарий Спиридоныч.

АПТ. Теперь и сам доберёшься.

ИСТ. (всё еще не может придти в себя, то и дело кланяясь) Благодарствуем, благодарствуем, благодарствуем, благодар...

 

Аптекарь и Копёшка уходят.

 

ЛОШАДЬ. Ну что ты, Истукаша, право?.. На всякую беду страху не напасёшься. Ведь совсем с лица спал. Будто на тебя забор уронили.

ИСТ. (рассеянно, тихо) Не приведи Господь таких помощничков...

ЛОШАДЬ. Эх, Истукарий! Угорела барыня в нетопленой бане! Люди-то добрые. Вон как помогли. Век помнить буду.

 

Пауза.

 

ЛОШАДЬ. Слышь, Истукарий?

ИСТ. (не сразу) Ну?

ЛОШАДЬ. Про одного я слыхала. Вроде, наш Аптекарь. Который всё мушиными конюшнями занимается. А второй-то кто?

ИСТ. (придя наконец в себя) Второй-то? Второй-то, видать, в ученики к Аптекарю прислан. А, может, даже какое начальство большое... (озадаченно) Кто ж его знает?..

ЛОШАДЬ. С виду у нас таких отродясь не было. Но толковый, видать. Толковый парнишка.

ИСТ. (испуганно) Нашла парнишку... А как и впрямь начальство какое?!. Тебе-то что!.. Шишки-то на меня посыпятся...

 

Истукарий с лошадью уходят.

Появляются Аптекарь с Копёшкой.

 

АПТ. Ну что? Пойдём домой коней запрягать?

КОП. Чего?!. На ручей пошли. За делом и умыться забыли.

АПТ. Умыться мы и дома можем.

КОП. В ручье вода свежая.

АПТ. (с обидой) Будто у меня в колодце тухлая?

КОП. У тебя в колодце тоже свежая. Только ведь её ещё доставать надо. А ручей – вон он. Совсем рядом.

АПТ. (не сразу) Уж это так. Ладно, пошли.

 

 

Картина 4

 

Ручей. Берега его местами высокие. Посреди ручья стоит корова. Пьёт. С берега за коровой следит Никодим.

По другому берегу ручья идут Аптекарь и Копёшка. Приближаются к Никодиму с коровой.

Копёшка неожиданно останавливается, смотрит на Никодима, потом на корову.

 

КОПЁШКА. (тронув Аптекаря за рукав) Корова... Видишь, почти перешла, а мужику никак. Мокро кругом.

АПТЕКАРЬ. (недоумевая, с раздражением) Ну и что?!.

КОП. Как ну и что?!. Беги за доской! Только, смотри, длинную тащи. Давай, одна нога здесь, другая там!

АПТ. Копёшка, ты что?.. Измываешься?!. Над старым Аптекарем, да?!. Что это такое: пили, беги, тащи! Что я тебе мальчик? Нашёл мальчика!.. Говорил: жизнь начнётся. Какая это жизнь?!. Это же одна, прости Господи, теребиловка!..

КОП. Аптекарчик, мы с тобой в другой раз поругаемся, ладно? А сейчас беги за доской. Доска нужна. Только длинную тащи.

АПТ. (опешив) За доской?.. За какой такой доской?..

КОП. Да какие ещё доски бывают? За деревянной, вестимо. Только они бывают длинные, бывают короткие. Так ты длинную тащи.

АПТ. (так и не понимая ещё что к чему, уходя) Длинную? Ну, я сейчас это...

 

Возвращается с доской.

 

АПТ. (запыхавшись) Вот... Принёс...

КОП. Вот ты какой спорый на ногу оказался! Молодец. И доску принёс в самый раз. Упрел, небось? Ну, да свесив руки, снопа не обмолотишь! Верно?

АПТ. Верно.

КОП. Отдышись пока.

 

Копёшка кладёт доску на спину корове, другим концом – прямо в ноги Никодиму.

 

КОПЁШКА. (Никодиму) Эй ты, как там тебя?!.

НИКОДИМ. Не «Эй ты», а Никодим Гордеич.

КОП. Давай переходи, Никодим Гордеич. Не бойся!

НИК. (сердито) Вот дураки! Да мне ни к чему на ту сторону! Я жду, когда корова моя напьётся!

КОП. А-а! Понял! А потом корове твоей всё равно к тебе надо будет идти?!.

НИК. Ну, да!

АПТ. Вот оно что?! Раз такое дело, Никодим, полезай в воду! Мы на тебя доску положим, а когда корова напьётся, перейдёт на твою сторону по доске! Понял?!

КОП. Понял?! Корова твоя и копыт не замочит!

 

Корова поднимает голову.

 

КОРОВА. (тронутая, с изумлением в голосе) Это чтобы я не простудилась?

АПТ. Ясное дело! Тебе же, небось, ещё телёнка вырастить надо!

КОП. Зачем же тебе хворать!

КОРОВА. (совсем растроганно) Я, милые, вспоминаю себя в телячестве. У меня хорошее было телячество. Так вот, скажу вам, даже матушка моя комолая и та обо мне так не пеклась.

 

Никодим не знает: то ли ему ругаться, то ли смеяться. Хочет рассмеяться, но с трудом сдерживается.

 

НИКОДИМ. Эй вы, дураки – мозги набекрень! На вас глядючи и смеяться охота.

КОП. А ты посмейся, раз охота.

НИК. Нет уж. Не раззодорите. Тятенька, Гордей Силыч, говорит: степенному мужику смеяться стыд и грех. Не пристало степенному мужику баловство такое.

АПТЕКАРЬ. Впору поплакать, коли тятенька смеяться не велит.

НИК. Плакать не с чего, а посмеяться, на вас, дураков, глядючи, охота.

КОП. Вот беда-то?!. Чего уж там! Смейся, пока тятенька не видит, да пока смех разбирает.

КОРОВА. Милые, чего захотели! Да кто у нас в деревне смеяться-то горазд?!. Пахать – это хоть с утра до ночи, сеять – тоже самое; избу поставить, телегу починить, урожай собрать – до всего народ горячий. А вот смеяться – что-то я не слыхала. Хоть моего Никодима взять. Хороший хозяин, слов нет, и жаловаться грех. А посмотришь на него другой раз, ну не человек, а ровно индюк надутый. Одна сурьёзная степенность. Степенность-то и та тятенькина...

НИК. (перебивая сердито) Помалкивай, кулёма рогатая!

КОРОВА. Вот! Слыхали? Ладно уж, молчу.

НИК. Так-то лучше. (к Аптекарю) Слышь, Аптекарь, давно не видать тебя было. Почитай, из дому лет пять не вылезал?

АПТ. Ежели с аптекарской точностью говорить, так вроде пять лет и тринадцать дён.

НИК. Вон как! А этот, лохматый, друг твой! Он-то откуда взялся?

АПТ. Из банки.

НИК. Откуда, откуда?!.

АПТ. (недовольно) Говорят тебе: из банки!

 

Никодим не выдерживает. Хохочет, хватаясь за живот.

 

НИК. Ой! Ой!.. Ой, не могу! Ну, уморили!

 

Никодим вот-вот упадёт.

 

КОП. (испуганно) Эй, Никодим! Никодим, слышишь?

НИК. (сквозь смех) Чего тебе, лохматый?

КОП. Ты там не шибко-то расходись. Ещё шлёпнешься в воду, а у нас верёвки нету.

НИК. (присев от удивления) Чего, чего?! А верёвка-то на что?!.

АПТ. От смеха совсем ума рехнулся. Да тебя спасать, – вот на что!

НИК. А доска тогда на что?

КОПЁШКА. Доской зашибить можно, кулёма бестолковая!

НИКОДИМ. (снова хохочет) Ох, ох! Не могу! Да ведь в ручье-то мне по колено будет!

КОП. Это ещё как хлопнешься. Может так, что с макушкой скроет, коли плашмя. А, не ровён час, вскочить не успеешь?!.

 

Неожиданно раздаётся голос Гордея Силыча.

 

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. (строго и зычно) Никоди-им! Чего это у тебя там корова ревёт? Никак, не напоил ещё?!. Ты смотри у меня!..

НИК. (испуганно) Тятя...

КОП. (с сочувствием) Вон как ты тяти напугался. Одного только голоса его. Теперь, гляди, со страху не помри.

КОРОВА. Гордей Силыч, а Гордей Силыч?!.

ГОРД. СИЛ. Чего там тебе ещё?

КОРОВА. Гордей Силыч, это не я реву.

ГОРД. СИЛ. Как же не ты? Кто же тогда?!.

КОРОВА. Это сынок твой старшенький, Никодимушка! Развеселился, вот и смеётся!

ГОРД. СИЛ. Чего-о?!.

 

 

Картина 5

 

Изба Книжника. Декорации и обстановка почти те же, что во 2-й картине 1-го действия. Отличие: изба забита полками с книгами. Лишь в середине избы небольшое свободное пространство. На полу этого пространства лежит огромного формата старая книга.

 

ГОЛОС ДИКТОРА. Докатилась молва про Аптекаря и Копёшку до порога избы, в которой обитал Гаврило Дормидонтыч, прозываемый за глаза Книжником.

Книг у него много. Полный дом. Для жизни хозяину только маленький пятачок на полу середь избы остался. На этом пятачке и прокрутился Гаврило Дормидонтыч весь свой век. Промеж книг.

А книги у него все старинные. Иные толще бревна. И обложки у них – большие, как речные плоты. И тоже сырые и тяжёлые. Только кольями их и поднимать.

 

Появляется Гаврило Дормидонтыч. Берёт в руки кол и с усилием открывает обложку, лежащей на полу книги. Слышен треск, с каким отрывают приколоченную гвоздями доску.

Книжник вытирает со лба пот и углубляется в чтение.

 

ГОЛОС ДИКТОРА. Гаврило Дормидонтыч не просто читал свои книги. Он искал в них смысл жизни. И потому на деревне с большим уважением говорили о нём и его серьёзном занятии: «Это ж надо – столь книг держать!» «И как они только у него в голове помещаются?» – говорили одни. «Ежели бы они у него в голове помещались, он бы их не в доме держал, а в сарае», – возражали другие.

 

К крыльцу Книжника по одному, по двое собираются крестьяне.

Завязывается общий разговор.

 

ПЕРВЫЙ КРЕСТЬЯНИН. А Аптекарю он кем приходится?

ВТОРОЙ. Разное говорят. Кто говорит – сват, кто – брат, кто – друг.

ТРЕТИЙ. А говорят и такое, будто бы в ученики прислан к Аптекарю по аптекарскому делу.

ЧЕТВЁРТЫЙ. (с ехидцей) Кругом родня: на одном солнце лапти сушили.

ИСТУКАРИЙ. Кем он Аптекарю приходится, определённо не знаю. Может, он и начальство какое большое, не ведаю. Но скажу вам, братцы, толковый парнишка. Очень даже...

ПЕРВЫЙ. Ну, Истукарий! Начальство парнишкой называешь...

ВТОРОЙ. Начальство. Какое оно начальство! Начальство пешком не ходит.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Истукаша, что бочка пустая. А пустая бочка звонче гремит.

 

Говорившие вдруг смолкают. С недоверием смотрят на Истукария.

Истукарий смущённо опускает голову.

 

ИСТУКАРИЙ. (бормочет) Я что... Я ничего...

 

Пауза.

 

НИКОДИМ. (солидно молчащий в стороне) Дурики они оба. И Аптекарь ваш, и Копёшка этот.

ВТОРОЙ. (в тон Никодиму) Оно, может, и дурики. Кому надо, тот лучше знает. (повернувшись к остальным, с прежним интересом) Говорят, этот... как его... Копёшка что ли?

ПЕРВЫЙ. Ну, да. Копёшка его звать.

ВТОРОЙ. Так вот, говорят, будто он из банки какой-то вышел. Не знаю: правда – нет.

ПЕРВЫЙ. Вроде так. Сам, понимать надо, взял и вышел.

ТРЕТИЙ. Ишь, ты! Чудеса прямо...

ПЕРВЫЙ. Да чего там! (увидев пробегающего мимо Матвейку, хватает его за рукав. Держит не отпуская) А ну, пострел, иди сюда. Иди, иди! Расскажи как всё было. Народу расскажи.

МАТВЕЙКА. (пытается сначала вырваться, а потом, оживившись) Про Копёшку что ли рассказывать?

ВТОРОЙ. Про него самого.

ПЕРВЫЙ. Ты, говорят, всё видел.

МАТВЕЙКА. (довольный тем, что его готовы слушать) Значит так. Стою я это у окна...

ВТОРОЙ. Постой, постой! У какого ещё окна?

МАТВЕЙКА. Да как у какого?!. У Аптекарского.

ПЕРВЫЙ. Так и говори.

ВТОРОЙ. Ну-ну...

МАТВЕЙКА. Ну-ну, ну-ну... Я так и говорю!

ПЕРВЫЙ. Не озоруй! Дальше давай рассказывай.

МАТВЕЙКА. Стою это я у Аптекарского окна. Смотрю. Смеркаться стало. По ногам уже холодок от ручья так и тянет, так и тянет. Вижу, запрягает...

ТРЕТИЙ. Матвеша, кто тянет? Кто запрягает?

МАТВЕЙКА. (спокойно) Аптекарь тянет, а холодок запрягает...

 

Крестьяне с недоумением переглядываются.

 

ПЕРВЫЙ. Так кто запрягает-то?!

МАТВЕЙКА. Кто, кто... Аптекарь, конечно!

ВТОРОЙ. Так и говори!

МАТВЕЙКА. А я как?!.

Четвёртый. (окружающим) Будет вам воду в ступе толочь! Давай, Матвейка, дальше.

МАТВЕЙКА. Значит запрягает он своих мух. По двое, гуськом. В тяжёлые экипажи запрягает. А по столу у него: тройка бежит. За ней – другая. За ней – другая. За ней...

ПЕРВЫЙ. (перебивая) Про мух мы и без тебя знаем! Ты дело говори!

ТРЕТИЙ. Матвеша, сынок, кто запрягает-то?

 

На третьего зашикали:

 

ПЕРВЫЙ. Ясно кто!

ВТОРОЙ. Аптекарь! Кто ж ещё?

ТРЕТИЙ. А я, братцы, думал этот... как его... Копёшка.

ЧЕТВЁРТЫЙ. (усмехнувшись) Ай, да Матвейка! Ему про сапоги, а он про пироги!

МАТВЕЙКА. (вдруг обидевшись) Да ну вас! Вам дело говорят! Не хотите слушать, не надо!

ВТОРОЙ. (хватает Матвейку за ворот) Ты, Матвейка, головы нам не морочь. Ты нам про Копёшку давай. Как он появился. А не про забаву Аптекаря.

МАТВЕЙКА. (неохотно) Ладно. Про Копёшку? Значит так. В зелёной банке вдруг ка-ак пыхнет!!

 

От неожиданности крестьяне разом вздрогнули.

Матвейка вырвался и убежал.

 

ПЕРВЫЙ. (многозначительно) Вот так.

ТРЕТИЙ. Чудеса прямо. Чудеса и только...

ВТОРОЙ. Да чего ж тут чудесного?

ЧЕТВЁРТЫЙ. Ну-ну... Враньё не споро: попутает скоро.

ВТОРОЙ. ( к четвёртому) Чего там! Банки у Аптекаря есть? Есть. Лекарств да снадобий всяких заготовлено?

ТРЕТИЙ. Заготовлено.

ВТОРОЙ. Вот из порошков-то и получился этот Копёшка. В банке, понятно, получился.

ТРЕТИЙ. Так, поди, и было... А что за банка-то? Из стекла что ли?

ПЕРВЫЙ. Из стекла. Из зелёного.

ТРЕТИЙ. (робко) Может, не банка, а горшок глиняный? А?..

ВТОРОЙ. Сказано: банка стеклянная.

ТРЕТИЙ. (тихо) Горшок-то – он, поди, покрепче будет...

 

Пауза.

 

ПЕРВЫЙ. Ну, дак... позвать бы надо Книжника.

ВТОРОЙ. Как же без Гордея Силыча? (с почтением смотрит на закрытую дверь Книжника) К нам-то Гаврило Дормидонтыч, может, и не выйдет.

ПЕРВЫЙ. Где же это Гордей Силыч пропадает? Уговаривались вроде...

 

Все вопросительно смотрят на Никодима.

 

НИКОДИМ. (не сразу) Тятя приказывали его дожидаться.

 

Подбегает Матвейка.

 

МАТВЕЙКА. Тятя, тятя идёт!

 

Появляется Гордей Силыч.

 

ТРЕТИЙ. Гордеюшка, тебя поджидаем.

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. (невозмутимо) Что ж? Книжник-то не выходил ещё?

ВТОРОЙ. Кому ж его звать-то, как не тебе?

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Кхе! Кхе! (с достоинством кашляет в кулак).

 

Все расступаются, пропуская Гордея Силыча. Тот поднимается по ступеням крыльца. Осторожно приоткрывает дверь. Входит, закрыв её за собой.

 

ГОРДЕЙ СИЛЫЧ. Гаврило Дормидонтыч, а Гаврило Дормидонтыч?..

 

Молчание.

 

ГОРД. СИЛ. Да оторвись ты, Гаврило Дормидонтыч, от труда своего, хоть на чуток. Народ тебя дожидается.

 

Молчание.

 

ГОРД. СИЛ. (в сторону) Наш Федос любит принос. Слышь, Гаврило Дормидонтыч, завтра с Никодимом пришлю тебе кадушечку капустки квашеной...

 

Книжник засопел, зашевелился.

 

ГОРД. СИЛ. ( в сторону) Потекла вода под лежачий камень. Слышь, Гаврило Дормидонтыч, Истукашка нынче мёд гонит. Хозяин он, сам знаешь какой: дичь во щах – да всё тараканы. А вот мёд у него нынче отменный. Так я ему подскажу, чтобы тебя не забыл...

 

Книжник встаёт. Лицо его хмуро и недовольно.

 

КНИЖНИК. С чего это там в народе волнения?

ГОР. СИЛ. Нехитрое дело: с дуру мужик сам себя мутит. Говорил им: нечего по пустякам человека от дела отрывать, так нет. Их уйми. «Хотим, – говорят, – слышать Гаврилу Дормидонтыча. Пусть скажет...»

КНИЖНИК. Об чём хоть?

ГОРД. СИЛ. Да про этих... Аптекаря и евойного дармового работника. Или кто он там ему?..

КНИЖНИК. (с досадой махнув рукой) А-а!..

ГОРД. СИЛ. (понимающе) Так-то оно так. Глаза бы мои не видели этого Аптекаря. Да вот народ, Гаврило Дормидонтыч... Дожидается твоего слова умного. (пауза) Да и надо.

КНИЖНИК. Надо, говоришь?..

ГОРД. СИЛ. А ты раскинь умом-то...

КНИЖНИК. (с большой неохотой) Ладно. Пошли.

 

Оба выходят на крыльцо.

Разговоры смолкают.

 

КРЕСТЬЯНЕ. (нестройным хором) День добрый, Гаврило Дормидонтыч.

КНИЖНИК. (хмуро) И вам...

 

Неловкое молчание.

 

ТРЕТИЙ. Прости уж, Гаврило Дормидонтыч, миром собрались... Море ветром, народ слухом волнуется.

ВТОРОЙ. Знать хотим...

КНИЖНИК. Об чём хоть?

ТРЕТИЙ. Про Аптекаря да про этого... как его... Копёшку. Слыхал, небось?

КНИЖНИК. Слыхал.

ПЕРВЫЙ. Вот бы нам узнать... Как ты на всё это смотришь.

КНИЖНИК. (значительно хмыкнув) А чего на это смотреть. Не на что тут смотреть, как я посмотрю. Потому как во всём этом нет никакого смысла жизни. Даже ни на столечко. Да. Жизни смысла нет – и всё тут. Что же касается кадушки, из которой якобы появился новый провизор, так это полная нелепица. А нелепица потому, что в книгах про то, чтобы провизоры из бочек выходили, ничего не прописано. Вот вам и весь мой сказ.

 

Книжник сурово смотрит на притихших крестьян. Поворачивается и уходит к себе.

 

Пауза.

 

ГОРД. СИЛ. Слово толковое, стоит целкового. Слыхали?

ТРЕТИЙ. Чай, не глухие.

ГОРД. СИЛ. Тогда и по домам пора.

 

Крестьяне расходятся.

 

ТРЕТИЙ. Так что ж это получается? Выходит, этот Копёшка из бочки?.. А говорили из горшка глиняного...

ВТОРОЙ. Кто тут разберёт теперь?! Так и так может быть.

ТРЕТИЙ. Не-ет. Книжник знает. Не зря всю жизнь в книжках копошится.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Верно, верно... Ему вон – даже паутину некогда смахнуть с усов.

 

 

Картина 6

 

Декорации и обстановка 2-й картины 1-го действия.

 

Тёплый летний вечер. На небе месяц, звёзды. Во дворе Аптекаря собралась чуть ли не вся деревня. Аптекарь с трудом держит высокую лестницу. А на самом верху её – Копёшка. Одной рукой за конец лестницы держится, в другой – армяк держит. Привстаёт на цыпочки, тянется свой армяк на месяцев рог повесить.

Люди вокруг хохочут, глядя на обоих.

 

КОПЁШКА. (невозмутимо) Эх, коротковата лестница. Чуть-чуть бы подлиннее и повесил бы...

АПТЕКАРЬ. Копёшка, ну как там?

КОП. Самую малость не дотянуться.

АПТ. Я бы дотянулся.

КОП. Оно и понятно, коли ты подлиннее меня будешь. Да ведь что поделаешь, ежели мне жарко, а не тебе.

АПТ. Жаль, что тебе... (пауза) Копёшка, ну скоро ты там? Лестницу-то держать тяжко!

КОП. Кабы ты один держал. А то вон – тебе мужики да ребятня подсобляют.

АПТ. (передразнивая) Мужики, мужики... Слезай, давай!

КОП. (невозмутимо) А чего слезать? Теперь слезать не надо. Я уже...

 

Крестьяне с изумлением:

 

ПЕРВЫЙ. Висит!

ВТОРОЙ. Армяк висит!

ТРЕТИЙ. Чудеса... Чудеса и только...

ЧЕТВЁРТЫЙ. Коль в тепле и сыт, – пусть хоть там висит.

2-Й. Братцы, братцы! За Книжником послать бы надо!

1-Й. И верно! Посмотрим, что Книжник скажет.

3-Й. Может, и за Гордей Силычем послать?

1-Й. (третьему) Ну его! Разворчится, пойдёт уму-разуму учить – потом не остановится.

2-Й. Послать за Книжником! (увидев рядом Матвейку) Беги за Книжником. Быстро!

МАТВЕЙКА. Мне тут интересней.

2-Й. Кому говорю!

КОПЁШКА. Чего ж неволить мальчонку, коли ему тут интересней.

ИСТУКАРИЙ. И впрямь, чего неволить. Вон ребятишки – все рты пораскрывали и глазёнки горят. Забава им. Радость. Вот ведь как...

ЖЕНА ИСТУКАРИЯ. (со смущением) Мужики, может, Истукарий мой сбегает? (подталкивает мужа в спину, шепчет ему). Беги, Истукаша, от греха подальше. Тут, не ровён час, месяц рухнет, а то и – лестница. А голова у тебя одна...

ИСТУКАРИЙ. (помявшись) Я что... Для мира, если надо, я могу...

1-Й. Дуй, Истукашка!

2-Й. Чтобы одна нога здесь, другая – там!

ИСТУК. (убегая) Я мигом!

АПТ. Эй, Копёшка, поди, остыл?

КОП. Да, есть того!

АПТ. Слезай тогда! (помогавшим держать лестницу) А вы отпустите. Без вас справлюсь.

2-Й. Удержишь ли?

АПТ. Да он лёгонькой. Удержу.

1-Й. Копёшка, Копёшка! Погоди ты слезать! Посиди там малость. Книжник придёт, пусть посмотрит.

КОП. Вот ещё! Буду я дожидаться Книжника! Не за тем я залез, чтоб ему показаться. Забрался-то я сюда по надобности. Жарко стало, вот и решил: покуда не остыну, армяк снять. Теперь я остыл малость, можно слезать. Вот только армяк отцеплю.

 

Пытается снять армяк.

 

В это время слышны голоса приближающихся Книжника и Истукария:

 

КНИЖНИК. Быть того не может!

ИСТУКАРИЙ. Да как же, Гаврило Дормидонтыч, не может, когда я сам видел. Вот чтоб мне с места не сойти! И ты сейчас увидишь.

КНИЖНИК. Ладно. Увидим, увидим. Было б на что смотреть. Только того, об чём говоришь, всё равно не может быть.

ИСТ. Почему же, Гаврило Дормидонтыч?

КНИЖН. Почему, почему... Да потому, что какой же в этом смысл жизни?! А?!. Я тебя спрашиваю!

ИСТ. (виновато) Не ведаю.

КНИЖН. (передразнивая) Не ведаю... Ты лучше скажи, когда мёду мне принесёшь?

ИСТ. (опешив) Да ведь давеча... Давеча приносил...

КНИЖН. Я тебе тогда что сказал? Я тебе сказал: «Хороший у тебя, Истукашка, мёд». Значит что?.. Значит надо ещё принести. Понял?

ИСТ. А-а...

КНИЖН. До чего же вы все бестолковые. Каждый пустяк объясняй вам да растолковывай.

 

Появляются Книжник и Истукарий.

Книжник застывает, как вкопанный.

 

АПТЕКАРЬ. (Копёшке) Ну чего? Никак? Не снимается?

КОПЁШКА. Никак. А без армяка слезать неохота.

АПТ. Вот тебе раз! Накинуть – накинул, а снять – никак?

КОП. Ну, да!

АПТ. Как же так получилось?

КОП. Видать, месяц чуть выше поднялся.

АПТ. Делать ему нечего! Вот незадача.

КОП. Ты вот что. Ты тащи другую лестницу. Я её к этой привяжу и – самый раз будет.

АПТ. Да если я за другой лестницей побегу, так ведь эта свалится! И ты вместе с ней!

КОП. Не горюй, Аптекарь! Я за армяк держаться буду! Отпускай!

АПТ. Держишься-то крепко?

КОП. Что есть мочи! Только бы армяк не порвался бы, да месяц не свалился!

АПТ. Значит, я за другой лестницей побежал! А эту отпускаю, слышишь?!

КОП. Слышу! Давай!

АПТ. Ну, держись! Раз, два, три...

 

Аптекарь убегает.

Лестница и Копёшка, с армяком в руках, падают. Одновременно бросается прочь Истукарий.

 

ЖЕНА ИСУКАРИЯ. (не замечая мужа, с тревогой) Истукарий! Истукарий! Истукаша!..

 

Появляется Истукарий.

 

ИСТУКАРИЙ. (жене, испуганным голосом) Здесь я. Я ничего... Я жив...

МАТВЕЙКА. (пробравшись сквозь толпу) Копёшка, Копёшка! Поди, ушибся?!.

КОПЁШКА. Ушибёшься тут. Вон сколько вокруг народу. Не дали.

 

Появляется Аптекарь с лестницей.

 

АПТЕКАРЬ. (с внезапной досадой) Слушай, Копёшка, люди жать, а мы с поля бежать... Так что ли получается? Ты чего ж это с лестницы слез?!. Насмехаешься и только! Послал меня за второй лестницей. Я, понимаешь ли, тороплюсь, тащу, надрываюсь, а он взял и слез! Если будешь так делать, то я...

КОПЁШКА. (перебивает. Озадаченно и дружелюбно) Ты погоди, не серчай. Понимаешь, уж очень скоро я слез. И сам не заметил, как это всё получилось.

АПТЕКАРЬ. ( с сочувствием) А чего так споро?

КОП. Да, видать, мне там зябко стало, я и надумал спуститься, чтобы армяк поскорее надеть.

АПТ. (понимающе кивает) А-а. Тогда дело другое. Тогда я, пожалуй, лестницу унесу. К тому же вон – и армяк уже на тебе.

КОП. Ты погоди спешить. Мне, может, опять жарко станет.

КНИЖНИК. (взорвавшись) Да это же дурачьё! Это же фигляры! Где это видано, чтобы армяк на светило вешать?!. Да разве умные мужики станут такое вытворять?!.

 

Вокруг согласно кивают головами, а про себя посмеиваются.

К Книжнику подходит четвёртый крестьянин.

 

ЧЕТВЁРТЫЙ. (с шутовской уважительностью) Гаврило Дормидонтыч, дозволь спросить.

КНИЖНИК. Дозволяю.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Гаврило Дормидонтыч, какие такие футляры? От очков что ли?

КНИЖНИК. Не футляры, а фигляры.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Виноват, Гаврило Дормидонтыч. Что ж это за фигляры?

КНИЖНИК. (хмуро) Это паяцы.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Паяцы?!. А они на лошадях пашут?

КНИЖНИК. (с презрением) Эх, ты-ы! Темнота... Почитай, у каждого в голове темно, как в погребе. (с досадой машет рукой, уходит)

ТРЕТИЙ. (вслед Книжнику) Кабы ты нас хоть в чём просветил. А то только сам с утра до ночи просвещаешься.

ЧЕТВЁРТЫЙ. (ехидно) Ещё чего! Так, глядишь, иной светлее меня станет. Верно, Гаврило Дормидонтыч?!.

 

 

ДЕЙСТВИЕ 3

 

Картина 7

 

Обстановка и декорации 2-й картины 1-го действия.

 

Пасмурный день. Накрапывает дождь. В доме Аптекаря сыро.

 

АПТЕКАРЬ. Слушай, Копёшка. Мы с тобой вроде под крышей, а у нас, смотри, как мокро. Лучину зажечь и то нельзя – гаснет сразу. Делать-то что? Удумал?

КОПЁШКА. (поёживаясь) Мокрее станет, тогда и подумаем.

АПТ. Проливные дожди пойдут, так затопит нас. В избе по колено воды будет.

КОП. Не будет. Вода в подпол уйдёт.

АПТ. Ну, подпол зальёт!..

КОП. Пока заливает, мы что-нибудь придумаем.

АПТ. (с обидою) Я смотрю, тебе никакого дела нет до нашего дома. Пропадай всё пропадом!..

КОП. Да что один дом?!. Я про деревню думаю...

АПТ. Чего-чего?!.

КОП. Про деревню, говорю, думаю.

АПТ. Делать тебе нечего. Это у тебя, Копёшечка, от сырости. Погоди, погоди. Вот промокнешь до костей, так за весь белый свет думать станешь.

КОП. И про весь белый свет можно. Я и об нём думаю.

АПТ. Ишь, ты! Ну-ну...

 

Пауза.

 

АПТ. (с усмешкой) Ну и что удумал, генеральская голова?

КОП. Пока ничего.

АПТ. А я уже...

КОП. (оживившись) Да, ну?!.

АПТ. Давай дырку нашу заколотим!

КОП. (разочарованно и не сразу) Тогда снег проморгаем.

АПТ. Не проморгаем. Когда завалит, сразу поймём.

КОП. Да ведь поздно будет понимать-то?!.

АПТ. Ты погоди. Ты меня не сбивай. Мы эту дырку заколотим пока. Знаешь как?..

КОП. Как?

АПТ. Заколотим на живую нитку. Вот как!

КОП. На живую нитку – это ещё куда ни шло. Надо будет – расколотим.

АПТ. А то как же! Ну, давай?

КОП. Давай.

АПТ. Где-то у меня молоток был. Матвейка приносил вывеску нашу приколотить. Везде обыскался – вывески нет как нет. А молоток вот он – нашёлся.

 

Копёшка приносит пилу.

Пилят, приколачивают.

 

КОП. (вдруг) Э! Не то мы делаем! (срывается, убегает во двор и залезает на забор).

 

Аптекарь продолжает работать. Наконец, выглядывает в окно и видит: Копёшка на заборе, манит кого-то рукой.

От удивления Аптекарь роняет молоток. Затем тоже выбегает во двор.

 

АПТ. Эй, Копёшка, ну что?! Не идёт?..

КОП. Да, понимаешь, ему никак не выйти. Тучи мешают. Разогнать бы их.

АПТ. А-а... Верно! Давай дуть будем. Если разом дунем, авось что и выйдет.

 

Оба дуют. Ничего не выходит.

 

АПТ. Ладно. Пошли в избу, а то совсем вымокнем.

КОП. Ты иди пока пообсохни, а я ещё подую. Может, самый пустяк осталось. Я, как оно выйдет, тут обсохну. Ты уж за меня не волнуйся.

АПТ. (вдруг очень обрадовавшись) Ну, давай! А я тем временем с другой стороны попробую!.. (уходит в дом)

ГОЛОС ДИКТОРА. Аптекарь даром время не терял. Подобрал четыре обрезка от доски, которую когда-то на ручей таскал. Потом в пустую банку бросил одного снадобья, другого, залил водой – краска получилась. Отрезал кусок от старого валенка, приладил к палочке – чем не кисть? И начал малевать.

Закончил, расставил свою работу по углам.

Сразу тепло и светло стало в доме...

 

Аптекарь выбегает на крыльцо.

 

АПТ. Эй, Копёшка! Беги скорее в избу, обогреешься! У нас уже светит!..

 

Копёшка как вошёл, так и замер.

 

КОП. Ну, Аптекарь! Удумал!!. Здорово! (потирает озябшие руки)

 

Неожиданно Копёшка хватает размалёванные доски, молоток и – во двор.

 

АПТ. (взрывается) Копёшка, ты что?! А нам?!.

 

Во дворе Копёшка приколачивает доски к шестам. Потом шесты прилаживает к забору.

Во дворе стало светло.

 

На крыльцо выходит Аптекарь.

 

КОП. Аптекарь, не серчай, а?.. Пусть они деревне посветят. И нам хватит. Дом-то рядом. Он сперва снаружи обсохнет, а потом изнутри.

 

Копёшка не сразу замечает, как Аптекарь подходит к забору, отрывает шест, а потом отрывает доску.

 

КОП. (заметив, налетает на него) Ты что делаешь?!. А?!. Я думал, ты человек, а ты, оказывается, простой хулиган! Коли так, держись! Я тебе сейчас покажу!..

АПТ. (вяло обороняясь, тихо) Копёшечка, ну что ты расходился? Я попробую его туда... (показывает на небо) Забросить. Может, за какую тучку зацепится, да и останется там...

КОП. (бросается обнимать Аптекаря) Аптекарчик, да ведь тогда всему белому свету теплее станет! (тихо) Ты уж прости меня недотёпу. Не понял я сперва-то. Нехорошим словом тебя обругал. Не серчай уж, прости...

АПТ. (растроганный, смущённо) Да как же это я на тебя осерчаю? Не было ещё такого. Чтоб я осерчал. Да пусть мой дом дождём зальёт по самую крышу! Одно слово, не такой ты какой-то... Только мне ты всё равно... это... по душе.

КОП. И ты мне это... по душе. Ты ведь тоже малость какой-то не такой...

АПТ. (удивлённо) Я?!.

КОП. Ага. Иначе мы бы с тобой, может, и не встретились бы...

АПТ. Вон оно что? Тогда хорошо, что я тоже... чуть-чуть какой-то не такой...

 

Появляются крестьяне. Идут с поля. Ещё издали, заметив Аптекаря с Копёшкой, добродушно посмеиваются.

Подходят ближе.

 

ПЕРВЫЙ. Братцы, а деревню-то нашу дождём не мочит!

ВТОРОЙ. Какой там не мочит!.. Тепло, светло!

ТРЕТИЙ. Чудеса в решете, и только!

ПЕРВЫЙ. Гляньте-ка, братцы! Да никак у Аптекаря на заборе солнышки светят?!.

ВТОРОЙ. Гордей Силыч, ты у нас в счёте силён. Сколько их там на заборе светит? Почитай, не одно...

ГОРД. СИЛ. (хмуро) Тоже... нашли солнышки. Доски это малёванные – вот это что! Вам, дуракам, на потеху.

ТРЕТИЙ. Гордеюшка, пущай доски. Окажи милость, сосчитай. Миром просим...

ЧЕТВЁРТЫЙ. (в сторону) Мужик богатый, что чёрт рогатый.

ТРЕТИЙ. Гордеюшка...

ГОРД. СИЛ. Ладно, ладно... Пристал, как репей...

 

Гордей Силыч морщит лоб, шевелит губами, долго считает пальцем.

 

ГОРД. СИЛ. Кажись, три...

ТРЕТИЙ. Надо же! Много-то как...

 

Крестьяне подходят к забору. Здороваются с Аптекарем и Копёшкой.

 

КОП. Ну, как?!

ТРЕТИЙ. Чудеса в решете и только!

ЧЕТВЁРТЫЙ. (весело) Тепло, светло и мухи не кусают!

ПЕРВЫЙ. Ну, удружили! И на душе стало... это... как его... веселее.

ВТОРОЙ. И ведь по всей деревне так! Вон уже и улица подсыхает!

КОПЁШКА. Это ещё что! Погодите, сейчас Аптекарь забросит на небо ещё одно, тогда уж всему белому свету тепло да светло станет.

ПЕРВЫЙ. Ишь ты, чего удумали!

ВТОРОЙ. Не уж-то добросите до неба?!.

КОПЁШКА. Аптекарь-то?!. Добросит!

ЧЕТВЁРТЫЙ. Эх, знай ямскую по столбам!

ТРЕТИЙ. Да-а...

 

Аптекарь отходит в сторону. Начинает бросать доску.

Все уставились на него в ожидании.

Появляется Матвейка. Увидев чудо на заборе, застыл в изумлении. Вдруг начинает прыгать на одной ножке.

 

МАТВЕЙКА. (распевая) Солнышки, солнышки! На заборе светятся! Поглядите, светятся сразу столько много штук!

ГОРД. СИЛ. (хватая Матвейку за воротник) Чего раскудахтался? Нашёл солнышки... Доски это малёванные, а не солнышки.

МАТВЕЙКА. И не правда, тятя! Вон как светло, вон как тепло!

ГОР. СИЛ. Это тятя-то неправду говорит, да?!. Гляди сейчас. Гляди! Увидишь чья правда...

 

Гордей Силыч входит во двор через калитку. Подходит к одному из шестов.

ГОР. СИЛ. Гляди, Матвейка! Все глядите! Я на ваше солнышко фу-у! (резко дует) Где оно? (смеётся зло и коротко) Нет его! Потухло! Так что, во всяком хлебе мякина есть...

КОПЁШКА. (бросается на Гордея Силыча) Ах, ты Гордей Горыныч! Ты что такое сделал?! Его зажгли для тебя, для всей деревни, а ты?!.

ГОРД. СИЛ. (передразнивая) Зажгли... Небось баню истопить толком не сумеете, а туда же...

 

На помощь Копёшке спешит Аптекарь. Бросается и Матвейка.

 

МАТВЕЙКА. Тятька, зачем потушил?! Зачем солнышко потушил?!

ГОРД. СИЛ. (Матвейке) На кого руку поднимаешь?!. На отца?!.

МАТВЕЙКА. Зачем солнышко потушил?!

НИКОДИМ. Не дам тятю в обиду (хочет вступиться)

ГОРД. СИЛ. Погодь, Никодим. Я и один управлюсь.

 

Гордея Силыча всё же выталкивают за калитку. Кое-кто из крестьян помогают. Правда, с оглядкой.

 

КОПЁШКА. (тяжело дыша) А теперь, Гордей Горыныч, ты погляди. Ты думал, твоя правда?! А вот увидим!

 

Копёшка подходит к забору с шестом. Забирается на забор. Ласково гладит доску, приговаривая:

 

КОПЁШКА. Выйди, свет, ясное. Выйди, свет, красное. Посвети, долгожданное. Обласкай, обогрей – улыбнись поскорей.

 

Солнце вспыхивает вновь.

 

КОПЁШКА. Вот! Смотрите!

ГОРД. СИЛ. (Копёшке) Заторопился больно. Теперича опять мою правду погляди. Фу-у-у!.. (дует)

 

Но солнце горит по прежнему.

 

КОПЁШКА. (с усмешкой) Плохая у тебя фуколка, Гордей Силыч. От забора до забора не можешь дофукать...

 

Гордей Силыч пытается снова.

Аптекарь, посмеиваясь, отходит в сторону. Подбрасывает доску.

 

ТРЕТИЙ. Да-а...

ВТОРОЙ. Дела-а...

ЧЕТВЁРТЫЙ. Не мудрено голову срубить – мудрено приставить.

ПЕРВЫЙ. Вот как бывает: и там – правда, и там – правда. Хорошо, когда светлая правда над тёмной верх берёт.

 

Матвейка подходит к Аптекарю.

 

МАТВЕЙКА. Аптекарь, устал, поди? Дай мне... разочек, а?..

АПТЕКАРЬ. (не сразу) Ну, на. Попробуй.

 

Матвейка подбрасывает доску.

Вверху вспыхивает солнце.

 

МАТВЕЙКА. Видали?!. Ур-ра-а!..

КОПЁШКА. Ай да, Матвейка! Теперь всему белому свету тепло!

 

Все радуются.

Никодим поднимает голову, дует, чтобы погасить...

 

ГОРД. СИЛ. (хлопнув старшего по затылку) Дуралей. Оно же эвон где... Высоко больно. (вздохнув тяжело) Эх, Никодим. Под носом взошло, а в голове не посеяно.

 

 

Картина 8

 

Изба Аптекаря. Обстановка и декорации 2-й картины 1-го действия.

Пришла зима. Рассвет. Аптекарь с Копёшкой ещё спят.

 

ГОЛОС ДИКТОРА. Так они и жили Аптекарь с Копёшкой. Жили и до холодных времён дожили.

Вот раз будит Копёшка Аптекаря.

 

КОПЁШКА. Вставай! Топить пора! Пока спали снег выпал. Холодно стало. Зуб на зуб не попадает, знай себе камаринского выстукивают. Слышь, Аптекарь?!.

АПТЕКАРЬ. Угу.

КОП. Что ты гукаешь, как филин в лесу ночью. Вставай, говорят тебе! Топить пора.

АПТ. (с трудом) Копёшечка, что же ты мне сон обрываешь? На самом интересном месте. Ну, чуть-чуть бы погодил хоть.

КОП. Ну-ка, ну-ка, на каком таком месте?

АПТ. А приснилось мне, будто запряг я тройку своих лошадушек гнедых. И жеребёночек с ними. Тоже. Гикнул я, свистнул и – айда. А вот куда айда – не видел. Из-за тебя всё. Разбудил.

КОП. (с досадой) Тьфу, на твоих лошадушек бесхвостых! Тут топить надо, а он опять на мухах спотыкается!

АПТ. Копёшечка, ну дай досмотреть куда ж это я гикнул, свистнул.

КОП. (задумчиво) Угрелся друг Аптекарчик. А я его из тепла-то вытряхиваю. Эх, нехорошо... Совсем нехорошо. (Аптекарю) Ладно, слышь? Спи давай. Как тепло станет, так вставай. А я топить пошёл.

АПТ. Угу.

 

Копёшка одевается, берёт мешок и выходит во двор. Двери за собой не закрывает.

Складывает в мешок дрова из поленницы. С мешком идёт на улицу. Дрова высыпает прямо посреди улицы. Снова идёт за поленьями. Натаскав гору, поджигает.

 

КОП. (весло суетится у костра, напевая) Вы, полешечки мои, вы берёзовые!

 

Пробуждается Аптекарь.

 

АПТ. Вроде дырка ещё не расколочена, а холод в избе прямо собачий. Это под тулупом-то. Ну и ну. Что с избой приключилось? Не натопить никак.

 

Некоторое время лежит без движений, потом привстаёт на локтях.

 

АПТ. Эй, Копёшка! Ты чего так плохо топишь?!

 

Молчание.

Аптекарь вскакивает, попадая ногами в валенки. Бегает, заглядывает в углы.

 

АПТ. Копёшка! Слышь, ты? Вот тебе раз! И двери настежь. Уже и позёмка по полу метёт.

 

Выскакивает во двор. Ищет.

 

АПТ. Копёшка! Ты куда подевался?!.

 

Молчание.

 

АПТ. Уу-х... (вздыхает с облегчением, увидев Копёшку) Зачем-то у костра греется. Лучше бы избу протопил. Да что я, в самом деле?! Хоть нашёлся и то – радость. Сразу и на душе потеплело. (кричит) Эй, Копёшка, друг ситный! Ты чего это там середь улицы застрял?!

КОП. (оборачивается, весело) Ну, что?! Согрелся?!

АПТ. Согреешься с тобой, когда ты двери избы оставил нараспашку!

КОП. Я для того и оставил, чтобы и к тебе тепло шло! От костра. Понял?

АПТ. А-а. Ну, видать, ещё не дошло, коль я проснулся от того, что озяб.

КОП. Ну, да! Давай к костру иди.

АПТ. Хоть шапку-то надену.

КОП. Одевайся.

 

Аптекарь подходит к костру.

 

КОП. Грейся, да поскорее.

АПТ. (недовольно) Как это поскорее? Буду греться, пока не согреюсь.

КОП. А ты ногами притопывай, руками прихлопывай – вот и будет поскорее.

АПТ. Копёшка, а зачем нам такая торопёжка? Тьфу ты!.. Никогда складно не говорил, а тут с тобою заговариваться начал.

КОП. Зачем, говоришь?.. Делом займёмся.

АПТ. Чего-о?! Послушай, Копёшка, зима пришла. На зиму медведи и те в берлогу залезают и спят. До самой весны лапу насасывают. А на тебя прямо никакого удержу. Всё со своими делами. Перекреститься лишний раз, и то не дашь...

КОП. Тпрру-у...

АПТ. (оглядываясь) Где ты лошадь увидел?

КОП. Это я тебе. Чтоб остановился.

АПТ. Понятно. Ну что там у тебя за дело?

КОП. Узнаешь.

АПТ. А мешок зачем? Дрова что ли в нём таскал?

КОП. Обогрейся, потом скажу.

 

Появляется Матвейка. Бежит, размахивая двумя пустыми мешками.

 

КОП. Вот и подмога идёт!

МАТВЕЙКА. (подбегая) Аптекарь! Копёшка! Вот и я! Я тебя, Копёшка в окно увидал. Дома одна маманя, я мешки незаметно прихватил и – к вам. Может, чем подсоблю.

КОП. В самый раз, Матвеша, в самый... Без тебя никак бы не обошлись. И мешки нам для дела позарез нужны. Во как!

МАТВЕЙКА. Я так и думал.

КОП. Обогревайся, да приступим.

АПТ. Палёным запахло. Никак, борода моя уже дымится. Стало быть, я готов.

КОП. Ну, коли готов, держи мешок. Да не так, а вот так! Чтобы полный мешок тепла набралось. Как наберётся, быстро завяжем.

АПТ. (обрадовавшись) Теперь понятно! Наберу и – к нам в дом! Ай, да Копёшка! Хорошо придумал, и дыму никакого. И угару тоже...

КОП. (перебивая) Не нам. Мы и так перетопчемся. Как наберём полный мешок, ты сразу в тот дом беги. Там дети малые, а хозяин дров ещё не запас по причине болезни. Понятно?

АПТ. (недовольно) Ну, вот... Запряг прямо, а поехал криво.

МАТ. Здорово-то как! Копёшка, а мне куда с теплом бежать?

КОП. Ты, Матвеша, вон в тот дом беги. А я – в тот. Уразумели?

АПТ. и МАТ. Уразумели.

КОП. Здесь потом и встретимся.

 

Убегает Аптекарь. За ним – Матвейка, за ним – Копёшка.

Через некоторое время встречаются.

 

КОП. Ну как? Отнесли?

МАТ. Я принёс, стал тепло выкладывать, а бабка Маланья хвать у меня из рук мешок, да давай меня гонять по избе. Мешком лупит и приговаривает: «Ладно Аптекарь, ладно Копёшка! Ты-то, пострел, куда лезешь?!.» Насилу выскочил. Хорошо, ещё мешок у бабки Маланьи вырвал.

КОП. Надо было по первости сказать: так, мол, и так...

МАТ. Я бы сказал, да бабка Маланья не дала. Налетела, как петух с шеста.

КОП. Ну, ничего, Матвеша. И так бывает. Главное, ты на бабку не серчай. Не поняла она – мозги от старости заржавели. (Аптекарю) А ты как?

АПТ. Отнёс. Хозяин, правда, чего-то всё ворчал. Только мне слушать его недосуг было.

КОП. Это он тебе спасибо говорил, благодарствую, мол...

АПТ. Может, и так. Я не расслышал. Назад торопился.

МАТ. (вдруг) Копёшка, смотри! Во-он Книжник бежит!

АПТ. Верно! И никак сюда.

КОП. Может, смысл жизни нашёл. Теперь нам расскажет.

АПТ. Расскажет, дожидайся... Гляньте-ка! Книжник-то без шапки! И валенок только один! Другой, видать, по дороге потерял. Распереживался, видно, шибко.

КОП. Борода да усы белые. Изо рта пар валит.

МАТ. ( с беспокойством) Я побегу. Увидит меня Книжник, тяте скажет, что я опять с вами.

КОП. Беги, беги, Матвеша.

АПТ. Мы уж тут с Копёшкой, в случае чего, вдвоём отобъёмся.

 

Матвейка убегает.

Доносится голос Книжника:

 

КНИЖНИК. Дурачьё! Фигляры! Кто же улицу посреди зимы топит?! Да есть ли в том, хоть какой смысл?!.

КОП. (вдруг, Аптекарю) Вот что. Держи мою шапку, держи мой валенок. Неси Книжнику. Только бегом. А то он, пока до костра доберётся, воспаление лёгких схватит.

АПТ. Верно. Факт, что схватит. Да ещё и двухстороннее. Только постой, Копёшка! А ты сам-то как?! Без шапки да без валенка?..

КОП. Я-то? Я-то ничего. Перетопчемся. Беги, беги давай. А я пока Книжнику мешок тепла приготовлю.

 

Аптекарь убегает.

Вскоре слышится звук падения тел, возня. Доносятся голоса Никодима, Книжника, Аптекаря:

 

НИКОДИМ. (недовольно) Гаврило Дормидонтыч, прёшься как угорелый, не разбирая дороги.

КНИЖНИК. (кряхтя, сердито) А у тебя что?!. Глаз нет?! Видишь бегу – уходи с дороги!

НИК. Меня сшиб, сам в снег завалился. И вот – добро по дороге раскидал. И я ещё у него виноват. А ведь добро-то это я тебе нёс.

КНИЖН. (словно приходя в себя) Так чего же ты, балбес, стоишь?! Собирай живо!

НИКОДИМ. Ну, Гаврило Дормидонтыч, ты и птица! Тебе принеси яичко, да и облупленное.

КНИЖН. (Аптекарю) Помогай Никодиму, не стой столбом!

АПТ. Гаврило Дормидонтыч, по первости шапку надень да валенок. Тогда и собирать можно.

КНИЖН. Дело говоришь. Давай сюда шапку. А валенок этот откуда?! У меня чёрный был, а этот серый!

АПТ. (с раздражением) Надевай серый, пока не заболел! Ещё артачиться будешь!.. Ну вот. Теперь собирай своё добро, а я пошёл. Я сейчас тебе мешок тепла принесу.

КНИЖН. (вспомнив вдруг) Чего-о?!. Дурачьё! Фигляры! (передразнивая) Мешок тепла... Тащи лучше мешок картошки. В нём хоть смысл есть.

АПТ. Знаем что делать. Собирай своё добро. Вон его сколько по дороге раскидано.

 

У костра появляется Аптекарь.

 

КОП. (нетерпеливо переминаясь от холода) Ну?!.

АПТ. (отдуваясь) Насилу ноги уволок. Разругал нас на чём свет.. «Не надо, – говорит, – мне вашего мешка с теплом. Давайте, – говорит, – мешок с картошкой...»

КОП. (перебивая) Слышь, Аптекарь, Дормидонтыч-то ругался хоть не босиком?

АПТ. Не-ет. Валенок и шапку напялил. Правда, поартачился немного.

КОП. Ну и ладно. А чего это он до нас не добежал?

АПТ. Похоже, забыл. Огурцы надо было собирать, вот и застрял на огурцах.

КОП. Аптекарь! Ты что городишь?!. Станет тебе Книжник посреди зимы огурцы собирать!

АПТ. (с внезапным недоумением) Сам удивляюсь... Только вот, своими глазами видел. Чтоб мне с места не сойти! Ему, понимаешь, Никодим корыто с огурцами солёными нёс. А Книжник по улице как ошпаренный летел. Вот и налетел. На Никодима. Сшиб его. С корытом вместе. И сам: кувырк в сугроб. Вот оба и собирают эти огурцы. Не до нас теперь Книжнику.

КОП. А-а. Вот оно что.

АПТ. В солёных огурцах всё дело!

КОП. (рассеянно) Значит, тепла ему нашего не надо... (пауза) Слышь, Аптекарь, что завтра делать будем? Дрова-то кончились.

АПТ. (сердито) Всю поленницу стаскал и стопил. Хоть бы одну дровину для печи оставил.

КОП. (совсем простуженным голосом) Одной дровиной улицу не нагреешь.

АПТ. Ты не про улицу думай!.. А про избу нашу! Ведь холод в избе собачий.

КОП. Ежели дверь не закрыл, придём – тепло будет. (чихает) Жаль дрова прогорели. От того, видно, мне и зябко стало.

АПТ. (вдруг спохватившись) Батюшки, Копёшка, друг ситный! Что ж это я тут?!. Стою, лясы точу, а ты у меня уже вовсю чихаешь! О чём голова думала?!. Куда глаза смотрели?!.

 

Аптекарь хватает Копёшку в охапку и бежит к дому.

 

КОП. (громко чихнув, хлюпая носом) Не горюй, Аптекарь! Пере... (чихает) Перетопчемся!

 

 

Картина 9

 

Обстановка и декорации 2-й картины 1-го действия.

Зимняя ночь.

В избе Аптекаря раздаётся сильный кашель Копёшки.

Начинает светать.

Рассвет.

 

АПТЕКАРЬ. (просыпаясь) Копёшка. Слышь, Копёшка!

 

Аптекарь приподнимается, ощупывает постель.

 

АПТ. (вздохнув с облегчением) Ну, видать, поправился. Улицу побежал топить.

 

Хочет улечься снова.

 

АПТ. (вдруг) Постой!.. Какая улица?.. Все дрова до последнего полена ещё вчера стопили. Хорошо, люди добрые вязанку дали избу протопить.

 

Вскакивает.

 

АПТ. Копёшка! Не валяй дурака, куда спрятался?!

 

Ищет.

 

АПТ. Шубейка-то его – вот. И валенок один. Не уж-то так куда побежал?

 

Аптекарь выбегает на крыльцо.

Вокруг белым – бело. Ни следа.

Бросается во двор.

 

АПТ. Копёшка! Эй, Копёшка! Чего опять удумал? Куда запропастился?! Я, бегай, ищи тебя, слышь, Копёшка?! Не дело это. (замолкает, прислушивается. Потом громко) Копё-ёшка-а! Что ж это такое? Что ж это такое?..

 

Возвращается в дом. Бросается к столу. Берёт в руки большую зелёную банку.

 

АПТ. Копёшечка-а... друг ситный...

ГОЛОС КОПЁШКИ. Ты уж не серчай на меня, Аптекарь. Шибко заболел твой Копёшка... И себя не брани. Потому как твоими лекарствами копёшек не поправишь. Вот и ушёл я. Думал тебя разбудить перед тем, да больно сладко ты спал. Не обессудь уж... Прощай, друг мой Аптекарь. Не поминай Копёшку лихом...

АПТ. Постой, Копёшка, постой! А придёшь ли когда опять?! Уж как бы я ждал... Уж я бы дождался...

 

Молчание.

 

АПТ. Э-э-хх, Копёшечка... друг мой ситный... Ушёл...

 

Долгая пауза.

Вдруг Аптекарь хватает банку и начинает бросать в неё щепотками то одно снадобье, то другое.

Никакого проку.

Аптекарь склоняется над банкой и горько плачет.

В это время доносятся голоса Матвейки и лошади Истукария:

 

МАТВЕЙКА. Я к тяте: «Дай, – говорю, тятя лошадь. Я дров Аптекарю с Копёшкой свезу». «Ещё чего!» – отвечает сперва. Хитрый он, потом и говорит: «Либо лошадь, либо дрова бери. Одно из двух». Тут я смекнул: лошадь я найду где взять. «Давай, – говорю, тятя, дрова». Смеётся: «Бери». Думал я одно-два полена снесу – больше мне не унести. А я к Истукарию, так, мол, и так...

ЛОШАДЬ. А я, как услыхала кому дрова, сама запряглась в сани.

МАТВЕЙКА. То-то Истукарий Спиридоныч удивился. «Уже, – говорит, – и лошадь моя готова. Видать, помнит как Аптекарь с Копёшкой ей помогали».

ЛОШАДЬ. И верно. Грех хорошее-то забывать.

 

Появляется Матвейка. Въезжает во двор Аптекаря. Сваливает привезённые дрова.

 

МАТВЕЙКА. (бодро войдя в дом) День добрый, Аптекарь! Принимай дрова! Привёз. (деловито) Чтоб сегодня избу протопили. Обязательно. Да я сам истоплю. (подходит к столу, за которым сидит Аптекарь) Аптекарь, ты чего? Ты чего это?.. Стряслось ли что?..

АПТ. (не сразу) Стряслось, Матвеша. Друг-то мой Копёшка...

МАТ. ( с тревогой) Чего Копёшка-то?..

АПТ. Всё. Нет больше Копёшки. Ушёл... Пропал...

МАТ. Пропал?!. Ты хоть искал его? Может во дворе где?

АПТ. Искал. Нет его. Ушёл...

МАТ. Куда хоть?

АПТ. Не сказал. По всему, видать, ушёл туда, откуда пришёл.

МАТ. Может, вернётся ещё?

АПТ. Нет. Не вернётся. Потому как сперва шибко заболел. Теперь не вернётся...

МАТ. Ты погоди горевать-то, хоронить погоди! (убегая) Может, на деревне где! Копёшка-то ведь такой! Чего не удумает!

АПТ. (вслед) Постой, Матвеша! Одежонка-то его вся здесь.

 

Матвейка не слышит.

Выбегает во двор. Садится в сани.

 

ЛОШАДЬ. Слышь, Матвейка, какая там беда у них?

МАТ. Копёшка ушёл. Больной шибко был, а ушёл.

ЛОШАДЬ. Не уж-то?..

МАТ. Гони на деревню! Искать будем.

ЛОШАДЬ. Ну, держись только! Уж я так понесу...

 

Уезжают.

То там, то здесь слышен голос Матвейки:

 

МАТ. Копёшка! Эй, Копёшка! Копёшка, где ты?!

 

Пауза.

 

МАТ. Копёшка-а!

 

Пауза.

 

МАТ. Не видали Копёшку?

ПЕРВЫЙ. Нашёл где искать! К Аптекарю ступай.

МАТ. Нет его у Аптекаря.

ВТОРОЙ. Где ж ему быть, как не там?

МАТ. Ушёл Копёшка от нас. Может, совсем ушёл...

ПЕРВЫЙ. Ты хоть думай что говоришь!

МАТ. А ну вас!

 

Пауза.

 

МАТ. Копёшка-а?!

 

Пауза.

Слышен стук в дверь.

 

МАТ. Гаврило Дормидонтыч!

 

Молчание.

Снова слышен стук в дверь.

 

МАТ. Гаврило Дормидонтыч, Копёшка пропал. Нет Копёшки. Может, ты чего знаешь? Окажи милость, скажи.

КНИЖН. (сердито) Получай своего Копёшку! На! Держи!

 

Слышен звук падающих вещей. Затем звук захлопываемой двери.

 

МАТ. Ты чего валенком бросаешься?! (пауза) Да это же Копёшкин валенок! И шапка его!

 

Слышно как Матвейка бросается к двери. Колотит в неё изо всех сил.

 

МАТ. Дормидонтыч, куда Копёшку подевал?! А ну, отпирай! Слышишь?! Не то разнесу дверь в щепки!

КНИЖН. Поозоруй у меня, поозоруй. Я вот отцу скажу. Уж он тебя приструнит. Вспомнишь меня...

МАТ. Мне теперь всё одно! Куда Копёшку подевал, говори?!.

ЛОШАДЬ. Матвеша, не колотись ты понапрасну-то...

МАТ. (перестав стучать) Это почему же понапрасну?

ЛОШАДЬ. Сейчас поймёшь всё. Помнишь, как Книжник по улице бежал? Без шапки да в одном валенке?

МАТВ. Помню. Я ещё как увидел его, стрекоча задал, чтобы не встретиться мне с ним.

ЛОШАДЬ. Ну вот. А Копёшка-то тогда снял с себя валенок, снял шапку и велел Аптекарю скорее Книжнику отнести. Мол, пока Книжник в одном валенке бежит, простудиться может. Понял теперь что за валенок у тебя в руках?

МАТ. А-а... Вот оно что... (пауза) А ты откуда про то знаешь?

ЛОШАДЬ. А мы с Истукарием как раз тем часом мимо ехали, другой дорогой. Всё и видели.

МАТ. Понятно теперь. Что ж... поехали к Аптекарю. Худо ему одному.

 

Матвейка с лошадью появляются на сцене.

Въезжают во двор Аптекаря.

Матвейка с валенком и шапкой Копёшки входит в дом.

 

МАТ. ( с порога показывает Аптекарю валенок и шапку) Вот только...

 

Пауза.

 

АПТ. (вдруг, словно придя в себя, бросается к Матвейке) Нашёл?!.

МАТ. Да где там... Это у Книжника было.

АПТ. (вспомнив) А-а... Ну, да... Так оно и было...

 

Входит Истукарий. Ставит на стол горшок.

 

ИСТУКАРИЙ. Жена послала. Говорит: «Снеси, Истукаша, мёду Копёшке. Пускай, – говорит, – скорее поправляется».

АПТ. (не сразу, рассеянно) Мёд?.. Вчера приносил, сегодня...

ИСТ. Да ведь как же?.. Бабка Маланья – молоко, я – мёд...

МАТ. Некому, Истукарий Спиридоныч, мёд есть...

ИСТ. (Аптекарю) Это как понимать?..

АПТ. Нет больше Копёшки. Не стало...

ИСТ. Да как же это, помилуйте?.. Вчера был, а сегодня не стало... (пауза) Может, вышел куда, может, поискать хорошенько надо?..

 

У дома собираются крестьяне.

 

ПЕРВЫЙ. Слыхали?

ВТОРОЙ. Как же.

ТРЕТИЙ. Гордея сынок Матвейка все по деревне гонялся, всё кликал: «Копёшка, Копёшка!»

ПЕРВЫЙ. И не нашли что ли?

 

На крыльце появляется Матвейка и Истукарий.

 

ПЕРВЫЙ. Вот. Истукарий нам скажет. Видать, знает.

ВТОРОЙ. Слышь, Истукарий, куда Аптекарский друг-то подевался?

ИСТ. (не сразу) Заболел он. Шибко заболел...

ВТОРОЙ. Ну?!.

МАТ. С того-то не стало Копёшки.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Беда, что вода: нечаянно на двор приходит.

 

Крестьяне переглядываются.

 

ВТОРОЙ. Да как же это не стало? Помёр что ли?..

 

Истукарий и Матвейка не отвечают.

Крестьяне входят в дом.

За столом сидит Аптекарь. Перед ним большая зелёная банка.

Крестьяне подходят, заглядывают через плечо Аптекаря. Сокрушённо качают головами.

 

ПЕРВЫЙ. Слышь, Аптекарь. (кашляет в кулак) Ты бы это... как его... того... побросал бы своих снадобьев... Авось да небось он бы и снова сладился? Копёшка-то...

АПТ. (не сразу) Бросал уж.

ВТОРОЙ. И никак?

АПТ. Никак.

ВТОРОЙ. Вот горе-то...

ТРЕТИЙ. Да-а... Копёшка...

ЧЕТВЁРТЫЙ. Не было у нас таких. Отродясь не было...

ВТОРОЙ. А мы всё жили-думали: чего нам не хватает?..

ПЕРВЫЙ. Он, Копёшка-то пришёл, и будто чем светлым посветил вокруг...

ЧЕТВЁРТЫЙ. Вроде, как понятно стало...

АПТ. (вдруг) Бывало, только скажет: «Ничего, Аптекарь. Перетопчемся». А оно вон как обернулось... (прикрывает глаза рукой)

 

Незаметно в избу входит Гордей Силыч.

Чуть позже появляется Книжник. Крестьяне расступаются, пропуская его. Под мышкой у Книжника старая ржавая вывеска с надписью: «АПТЕКАРЬ»

 

ПЕРВЫЙ. (второму) Гляди-ка, даже Книжник пришёл. А уж как Копёшку-то с Аптекарем поносил бывало.

ВТОРОЙ. Видать, стыдобушка заела.

КНИЖН. (Аптекарю, обычным своим тоном) Вот. Вывеска от твоего заведения. У меня промеж книг оказалась. На, приколоти на место и...

АПТ. (рассеянно) Не до тебя сейчас, Гаврило Дормидонтыч. И не до вывески. Шёл бы ты к себе. В другой раз...

КНИЖН. (строго) Так. Это что же?.. Меня, Гаврилу Дормидонтыча, выпроваживаешь? Стало быть, так надо понимать?

ПЕРВЫЙ. Ты, Гаврило Дормидонтыч, не обессудь, да уж больно с этим (показывает на вывеску) не вовремя пришёл.

ВТОРОЙ. Уж точно, Гаврило Дормидонтыч, некстати...

ЧЕТВЁРТЫЙ. Не до тебя сейчас Аптекарю. Да и нам тоже...

КНИЖН. (высокомерно) А чего так?

ТРЕТИЙ. Тут, понимаешь, друга Аптекаря это... того... не стало... Копёшки, значит...

КНИЖН. (передразнивая) Копёшки... А его и не было! Не было никакого Копёшки!

ПЕРВЫЙ. Ты, Дормидонтыч, говори, да не заговаривайся.

ВТОРОЙ. Как так не было?! Как так не было?!.

КНИЖН. Да вот так. Не было и быть не могло никакого Копёшки! Умственная игра воображения – вот как называется это по-учёному. Понятно?

 

Кое-кто смущён невозмутимостью Книжника и его мудрёными словами.

 

ТРЕТИЙ. (растерянно) Ну, ежели умственные...

ИСТУКАРИЙ. (поборов свою робость) Побойся Бога, Гаврило Дормидонтыч! Как только у тебя язык поворачивается говорить такое? А когда ты босиком по морозу дул, да без шапки, кто тебе валенок дал? А?.. Шапку кто дал?!.

КНИЖН. (не смущаясь) Может, и ты дал. Стану я смотреть: кто да что. А ежели по правде говорить, то это мне Аптекарь дал. Вот.

МАТ. (вдруг) А чей валенок, не знал?!.

ГОРД. СИЛ. Матвейка!..

Первый. Э, погоди, Силыч. Сын твой, а ум у нег свой.

КНИЖН. Только язык у него говорит, а голова не ведает.

МАТ. (Книжнику) Значит не знал?!. А когда выкинул мне валенок, что сказал?.. Помнишь?!.

КНИЖН. (с усмешкой) Ну, что? Соври, я послушаю.

МАТ. Я не совру, я напомню. Ты сказал: «Получай своего Копёшку!» Вот что ты сказал.

ВТОРОЙ. Ай да, Матвейка!

КНИЖН. (спокойно) Матвейка, Матвейка. Не хорошо получается. Не хорошо, брат, оговаривать Гаврилу Дормидонтыча.

МАТ. Я?!. Оговариваю?!.

КНИЖН. А то кто же?.. Не говорил я тебе ничего такого. (вдруг с вызовом) А хоть бы и говорил, да кто слышал? Ты! Один!.. Вот, брат, и получается: чистый оговор.

ЧЕТВЁРТЫЙ. Да уж... Наш филат не бывает виноват.

ЛОШАДЬ. (со двора неожиданно) Матвейка правду говорит! Я слыхала! Своими ушами слыхала твои слова, Гаврило Дормидонтыч!

 

Пауза.

 

ЧЕТВЁРТЫЙ. Вот уж истинно: ложь стоит до улики.

КНИЖНИК. (посмеиваясь) Значит животине поверите, дитю малому – поверите, а мне – нет. ( уже с нескрываемой злостью) Эх, темнота необразованная! (поворачивается, чтобы уйти, но вдруг, увидев Гордея Силыча) Гордей, скажи хоть ты этим неслухам, что никакого Копёшки не было. Не было его в естестве человеческом! Ведь так?

ГОРД. СИЛ. (неуверенно, но весомо) Кажись факт... Не было.

КНИЖН. Вот. Слыхали? И это не я говорю. Ваш же Гордей Силыч говорит. Уж ему не верить – грех.

МАТ. Тятя! А кто на солнышки дул?! Копёшка с Аптекарем зажгли их, а ты, тятя, хотел потушить! Забыл?

ГОРД. СИЛ. (строго) Матвейка! Не твоего ума это дело (с угрозой) слышишь?..

ПЕРВЫЙ. Ты постой, Гордей Силыч, а малец твой верно говорит! Я сам тому свидетель.

ВТОРОЙ. И при мне это было. Вот как сейчас помню.

ТРЕТИЙ. И я видел. Вот. Чего уж там, видел и всё.

ЧЕТВЁРТЫЙ. (в сторону Гордея Силыча и Книжника) Да что им толковать. В камень стрелять – только стрелы терять.

ВТОРОЙ. Да что вы, братцы?! Конечно, был Копёшка!

ПЕРВЫЙ. Был. Определённо.

ВТОРОЙ. Был!

ТРЕТИЙ. Был, чего там!

ИСТУКАРИЙ. (рассеянно) Кому ж я мёд вчера приносил...

ВТОРОЙ. (в зрительный зал) А хоть у них спросить?! Вон сколько народу-то видело! Был Копёшка?

КНИЖН. (в зрительный зал) Ну, их! Дурачьё! Пошли, Гордей Силыч, отсюда.

 

Оба уходят.

Постепенно расходятся все.

Остаётся Аптекарь. Сидит за своим столом, печально подперев голову рукой. Рядом с ним Матвейка. Как раз в том месте, где зритель впервые увидел Копёшку. Чуть в стороне от обоих Истукарий.

 

Немая сцена.

 

Медленно гаснет освещение сцены.

Звучит голос диктора:

 

 

ГОЛОС ДИКТОРА. Так Копёшка и не вернулся. Да где ж это видано, чтобы после чуда случилось ещё одно и точно такое. Но, думается, если бы Копёшка вернулся, хотя бы на миг, он бы сказал: «Это ничего, что меня нет. Зато люди теперь, может, догадываются чего им не хватает...» Только, пожалуй, не сказал бы Копёшка этих слов. Скорее всего он сделал бы что-нибудь такое, от чего все вокруг улыбнулись бы. Улыбнулись бы по-доброму, как невольно улыбаются проделкам всяких копёшек. А когда улыбаются так, меньше зла остаётся на свете, и ярче светит простое не нарисованное солнце.

 

 

К о N е Ц  

 

▲ Наверх